Восхождение на Эльбрус в сентябре в поиске ответа на вопрос — зачем?
После восхождения на Эльбрус в сентябре я поняла, что люди поднимаются на вершины не зачем, а потому что. То, что открывается в горах, стоит всех испытаний. Усталость проходит, синяки исчезают, а остается — то самое — настоящее, живое.
Я очень рада, что все именно так и случилось. Я всего лишь хотела понять — зачем люди поднимаются на вершины гор? Я не совсем была готова к восхождению на Эльбрус в сентябре. После зимней операции я болела каждый месяц, из-за чего в течение полугода не занималась спортом.
Сказать по правде, я абсолютно не была готова — ни физически, ни морально. Дело в том, что мой милый довольно подробно описал мне поездку на Эльбрус, не упомянув, однако, одного важного слова. Самого важного. Он не сказал мне что это — экстрим. Я бы, скорее всего, испугалась и не поехала. Но, пребывая в неведении, я испугаться не успела. Подробности я узнала уже там, в начале пути.
КАКИМ БЫЛО МОЕ ВОСХОЖДЕНИЕ НА ЭЛЬБРУС
Мне казалось, что мы бежим. Мы бежали, а горы стояли. Они величественно и неприступно возвышались вокруг нас, а мы бежали по долинам, ущельям и перевалам. Там было много всего, но рассмотреть эту красоту не хватало ни сил, ни времени. Насладиться величием не представлялось возможным. Все чувства притуплялись и теряли остроту, будто обволакиваемые облаками, витающими вокруг нас.
Усталость преследовала меня, иногда наваливаясь с силой цунами, сбивая с ног, иногда утренней негой, затормаживая каждое движение. Мне казалось, что я никогда не смогу понять людей, которые вопреки всему идут наверх. Иногда я до одури изнывала от жары и жажды. Иногда — замерзала до стука зубов и судорог конечностей. Иногда я чувствовала боль, но как-то невнятно, через облака. Иногда я злилась от собственного бессилия, от того, что ноги не слушаются, не двигаются и заплетаются, а коленки выворачиваются в другую сторону, и тело слишком часто падает. Иногда я испытывала животный страх и панический ужас, и почти научилась с этим справляться.
Иногда я даже плакала. Плакала и думала. Думала, что нет сил идти дальше. Думала, что у меня нет причины подниматься наверх. Думала, что никогда больше не полезу в горы…
И еще я думала, что никогда не пойму, зачем людям вершины…
А потом я увидела своего мужчину, который устал не меньше, а, скорее, даже больше. Потому что и ноша тяжелее, и травмы сильнее, а колени и вовсе не гнутся. И обвинять ему некого, да и нет этого в характере, а плакать он не умеет – не пристало мужикам плакать. И он находил в себе силы и шел.
ТАК ЗАЧЕМ ЖЕ ЛЮДИ ХОДЯТ В ГОРЫ?
И тогда я подумала, что люди поднимаются на вершины не «зачем», а ПОТОМУ ЧТО… То, что открывается там, в горах, стоит всех испытанных трудностей. Тем более, что усталость быстро проходит, синяки и царапины бесследно исчезают, а остается — то самое — настоящее, живое.
Я прощалась и плакала. Плакала и думала. Думала, что ничего больше так не хочется, как находить в себе силы идти. Думала, что у меня нет сильнее желания, чем залезть наверх. Думала, что никогда больше не смогу жить без гор…
И теперь, спустя некоторое время после похода на Эльбрус в сентябре, я думаю, что я буду подниматься на вершины просто потому, что я этого очень хочу!
