Кодар, одна из жизней…

Это лето было прожито мной бездарно. Можно даже сказать – впустую, если вообще допустимо так говорить о времени года. Но вам ли не знать, что для таких людей, как мы, лето – это не просто календарный сезон. Это - как однажды и навсегда спел Митяев - маленькая жизнь, а если повезло сходить в несколько походов-экспедиций, то и не маленькая. Ведь если принимать жизнь как получение впечатлений от окружающего мира, то любой день, проведенный в загородной системе координат, субъективно насыщеннее, а значит, и длиннее, чем любая неделя, проведенная в городе, в накатанном ритме «дом - работа - пьянка с друзьями»… Эх… А мое лето прошло в ожидании чуда, которое почему-то так и не случилось…

Кодар, одна из жизней…

Зато какие красочные, почти наркоманские приходы с эффектом присутствия начали посещать меня ближе к середине июля! Вот уж не думала, что я так умею… Это как у голодного человека - на второй день невероятно обостряется обоняние, а память перед внутренним взором начинает демонстрацию всего самого вкусного, что только есть на свете… Так и мой голод по путешествиям заставлял заново переживать запахи, ощущения, четкие и яркие картины из предыдущих походов, давно забытые подробности… Особенно сильно в эти дни мною владел Кодар. Я даже и не подозревала, что он имеет такую власть надо мною! Спроси меня про любимое место на планете Земля – и я бы не назвала что-то другое… Как же на самом деле мы плохо себя знаем!

Честно говоря, одно время при упоминании Кодара я даже досадливо морщилась. Немало неприятных воспоминаний было связано у меня с этим горным районом. В первый поход на Кодар мы пошли в то самое лето, когда Кирилла, руководителя нашего турклуба, забрали в армию. Не хотелось мне без него идти. Мы мечтали сделать это вместе, и, наверное, поэтому весь поход я остро ощущала одиночество и тоску, и чем грандиознее вокруг были горы, чем ярче небо, чем изумруднее озерная вода , тем больнее мне было.Так пронзительно хотелось разделить окружающий мир с любимым человеком.

Кодар, одна из жизней…

Второй раз вышел еще хуже… Официальным руководителем похода на долгожданный совместный Кодар была я, все уже вертелось и крутилось на полную катушку, когда окончательно стало ясно – он снова не пойдет.Будь я простым участником, плюнула бы на все, и не состоялась бы еще одна моя маленькая и совершенно по своему уникальная кодарская жизнь… Но кроме меня вести на Кодар команду было некому, и я не могла так поступить с друзьями…И вот снова тот проклятый район… безумно красивый, манящий, дикий, первозданный, чудесный проклятый район…

Ярко наплывает: крайний поселок позади, мы идем по дороге между тальниками… и вдруг впереди открываются ГОРЫ! О боги!

Мне, уже видевшей их пару годами раньше, видевшей вблизи, полагалось бы снисходительно наблюдать восторги новичков… А не испытывать захватывающую дух эйфорию, безудержно накатившее счастье и звенящий восторг! И - снова – щемящую боль оттого, что самый близкий в мире человек сейчас не рядом…

Кодар, одна из жизней…

Аквамариновая вода Среднего Сакукана… Осторожно касаюсь тебя ладошками, а под пальцами рябят бесчисленные разноцветные камешки вперемешку с солнечными зайчиками… Хочется пить, пить тебя, умываться, смотреть, смотреть, слушать… Вдоль русла гуляет ласковый и свежий ветер, он пахнет жизнью, свободой, счастьем! Глаза кажутся беспомощными, бесполезными, не способными объять, впитать всю окружающую тебя красоту… На помощь приходят руки, я касаюсь деревьев, камней, ручьев, глубоко дышу – наполняюсь этим миром, становлюсь частью его… И так - каждый раз, как наступает время привала между переходами. Дорога почти все время идет вдоль реки, и, бросая мокрые от наших спин рюкзаки на обочине, мы сбегаем к воде, рассаживаемся на теплых камнях и «пускаем корни»… Из-за этого, конечно, пятиминутные отдыхи немного затягиваются, но черт с ними – ведь иначе зачем мы пришли сюда? Однако, силы постепенно покидают измученные полной выкладкой тела, и вот мы уже сидим прямо на рюкзаках, а вскоре и вовсе перестаем снимать их на привалах, обвисая в лямках, словно в кресле со спинкой…

Кодар, одна из жизней…

Зной… Чуть только стихнет прохладный ветерок, как мы сразу попадаем в объятия летнего зноя… Он пахнет тысячей цветов, багульников и лиственниц… Мы проходим нелегкое место – Сакукан остался далеко в стороне, и вокруг холмистые взгорья, где дорога вьется и петляет, то вверх, то вниз, взбегая на изматывающие подъемчики. Царство малины и брусники… И ни капли воды! Мы все знаем, что утолять жажду во время перехода – себя не уважать, но нам все равно невыносимо хочется пить. Это наша единственная компенсация за чугунные рюкзаки – чудесная, невероятного цвета оживляющая свежесть, вливающая новые силы… Команда вянет… Но я знаю, что скоро – скоро! – длинный спуск, и перед нами распахнется широкая долина Среднего Сакукана, сразу за которой стеною встанут ГОРЫ… Там, перед Воротами Сакукана – ущельем, откуда вытекает река – мы и устроим большой привал на обед… Там мы оживем, наполнимся простором, наедимся голубикой…

Как мы бежали! Как мы с Ромкой бежали вниз на этом последнем спуске – не от большого ума - одно неверное движение, и черт его знает, под таким-то весом… Но мы не думаем об этом, мы хотим поскорее оставить позади измучившие нас холмы, мы несемся к отдыху! И вот мы вырываемся из леса на огромное пространство, где Сакукан дробится на реки текучего золота, сверкающие под вечерним солнцем, бросаем рюкзаки и хватаем фотоаппараты… Мы у Ворот Сакукана! И после обеда мы вступим в царство гор.

На обкатанных голышах еще лежит нестаявший снежник… Подходят Женька с Максом, Света… мы разуваемся и устраиваем бешенные танцы голыми пятками по снегу, с визгами и писками лупим друг друга мокрыми холодными снежками, натираем горящие лица… Кто-то, звеня пустыми котлами, отправляется за аквамариновой водой, кто-то собирает в кучу сухой плавник… Из трех альпенштоков вяжем треногу, зажигаем огонек… запах дыма – мммм! Какие же мы голодные!

Кодар, одна из жизней…

После обеда идти дальше очень тяжело… Солнце уже низко, но нам надо пройти еще немного… Действительно немного, но когда силы уже иссякли… Мы входим в Ворота. Горы сразу же обступают нас, то и дело мы указываем друг другу на далекие нити водопадов… Сакукан снова рядом, здесь он бурно вихрится между камней, дорога иной раз вьется по обрыву, и река раскрывается перед нами… Сумерки. Прем на автомате. Поем песни – иначе не дойдем… Вроде бы на песню уходят дополнительные силы, но отдача того стоит.

Кодар, одна из жизней…

И какой неизъяснимый кайф – услышать, наконец, что на сегодня все. Мы пришли. Молодцы. Справились. И пять минут можно НИЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ! Так было со мной на первом Кодаре… На сей раз это чудесное известие объявляла я… А сама оглядывала стоянку, и радость моя нарастала – с тех пор ничего не изменилось! Я люблю находить свои старые кострища… Это встреча с самим собой – тем, другим, который и ты, и не ты…

Бррр… Где это я? Еду в трамвае? А ведь это вспоминался только первый день! Сколько всего пережито за него… Бывает ли в городе столько восторга, радости, открытий, того, что случается с тобой впервые в жизни, предельных состояний, преодолений, часто ли удается испытать чувство единения с кем-то, кто идет рядом? И это мы только-только вошли в горы!

Кодар, одна из жизней…

Иду по улице, вокруг люди, люди, люди, а перед глазами – изломанные очертания вершин, отражающиеся в горном озере, осыпи, плавно уходящие в бирюзовую воду, а если опустить голову – каменная тропа, маки и рододендроны, в великом облегчении вытянутые гудящие ноги… Это наша третья ночевка на Кодаре – озеро Сюрприз, качающее на поверхности мелодично звенящие льдинки… Сегодня утром мы были еще на поляне у Сакукана, после завтрака ходили на глянцево текучие голубые сливы у разрушенного моста… Потом петляли по симпатичной тропе среди заросших брусникой и стланиками взгорков. Я все прислушивалась – не шумит ли уже водопад? И не раз меня обманывал ветер, но вот вдруг мы выходим из стлаников на обрыв, а перед нами – Сакукан, весь, как есть, голубым клинком срывается с уступа и вонзается в каменную чашу, в которой бурлит белая пена… Выше по течению рыбалки не жди – все-таки хариусы не птицы… На береговых скалах до сих пор висят наледи. Погода, норовящая осыпать нас дождем, внезапно дарит солнце, и водопад играет перед нами всеми красками…

Кодар, одна из жизней…

В этот же день, вскоре после водопада, мы бродим Средний Сакукан. Здесь он уже не течет так бурно, тугой поток растекается по широкому руслу, и мы, опираясь на альпенштоки, не без труда, но благополучно переходим на другой берег, где тропа продолжается и, мимо бани, между купами стлаников выше человеческого роста, выводит нас на поляну к домику бывшей гидрометеостанции. И снова встреча с собой – под этой крышей, где ветер неизменно вертит пропеллер флюгера, я провела немало дней и ночей… Здесь вечерами мы с москвичами и полтавчанами зажигали свечу и, сидя в полумраке за деревянным столом, вели бесконечные разговоры, играли в игры, пили чай с драгоценной неучтенкой… В этих стланиках мы гонялись друг за другом в фестивальную ночь, когда воссоединились две московских группы и тайком от руководителей из заброски была извлечена контрабанда… В этой «Книге чуйств» я, заболевшая и оставленная дожидаться товарищей с технического кольца, писала свои горькие мысли… Как сейчас помню - с дрожью и победной радостью перечитывала я те свои строчки двухлетней давности и дописывала потом: «Если вы попали в ту же ситуацию - не отчаивайтесь! Прошло пару лет – и я снова здесь, с друзьями, и уже теперь сама веду их по тем тропам, куда мне не довелось попасть в первый свой Кодар… Все в наших руках, родные!»

Кодар, одна из жизней…

Сейчас в ГМСке никого. Чьи-то заброски висят на гвоздях. Сортируем продукты и вещи, вешаем лишнее рядышком, подписываем: группа такая-то, вернемся тогда-то… Жаль, не придется нам здесь ночевать – надо идти дальше.

Помню, как мне было жаль, что после всех бродов и подъемов, по каменистым тропам и без них, к Сюрпризу мы вышли довольно поздно, и вот это первое в жизни некоторых моих друзей горное озеро – не того аквамаринового цвета, каким оно открылось нам в прошлый раз … И снова Боги Кодара услышали меня, и солнце, подсвечивая золотой каймой черные тучи, бросило последний луч на воду… И бедным моим отдыхавшим от перехода товарищам пришлось вставать и еще раз подыматься на каменистый бугор, с которого мы только что спустились, чтобы непременно увидеть настоящий Сюрприз целиком…

Мы поставили палатку на стыке льда и воды, чтобы всю ночь спать под мелодичный перезвон льдинок в тишине… Но очень и очень скоро вместо этого нам приходилось уже прилагать определенные усилия, чтобы как-то слышать хотя бы друг друга: ветер, гром, дождь заглушали все звуки, палатку пробивало насквозь и скручивало в спираль, девчонки прятались от молний в спальники, а мы всячески подливали масла в огонь, рассказывая страшные истории… потому что спать все равно было невозможно… Но шквал ушел, и к утру ветер высушил все вещи, и следующим утром на перевал мы шли, разглядывая сверкающие на солнце снежники и цепляющиеся за острые гребни облака под космически синим небом. Мир вокруг был настолько контрастным, цвета такими насыщенными, что вид с перевала на долину БАМа, казалось, уже просто не вмещался в сознание… К реалиям возвращала необходимость навешивать веревку, страховать, сдергивать самосброс, но и здесь хотелось спускаться лицом не к скале, а к голубым озерам и заснеженному конусу самой высокой точки этих гор.

…Из последних сил бредем по живой, сползающей целыми пластами сыпухе, и уже ничего не хочется… только твердой почвы под ногами – чтобы ничего не катилось, не ехало со страшным скрежетом, не пахло паленым кремнем… О-о-о… Какая дивная площадка, уютная, заботливо выложенная камнями, какой валун размером с одноэтажный дом, идеальный для того, чтобы, сидя на нем, глядеть на пик БАМ, опрокинутый в вечернюю воду…

…Как мы по крохам собирали высохшие корни багульников и веточки случайно прижившихся здесь стлаников, чтобы развести махонький, но живой и настоящий костерок. Пищу уже давно готовили на газу, но в таком чудесном месте хотелось еще и огня – чтобы кайф был абсолютным. Огня и сникерсов.

… Среди камня – поляны горных маков… Помню, какие маки цвели в Мраморном ущелье… На этот раз мы не пошли туда… Урановый рудник, где зимой при морозе минус шестьдесят в брезентовых палатках ночами замерзали заключенные, а утром выжившие шли в забой, в штольни, рубить породу и катать тачки по деревянным настилам... Там все это сохранилось – и тачки, и настилы, и домики охраны с пустыми оконными проемами… Не сохранилось только ни одного захоронения, а ведь люди на руднике мерли десятками… Ничего, кроме могилы инженера Нины Азаровой, погибшей на леднике… Дорога, по которой мы заходили в горы, была дорогой смерти… По скальным уступам, окружающим ущелье, когда-то бродили автоматчики… Как покосившиеся кресты, стоят столбы без проводов, уходят куда-то вверх и за изгиб… Солнечный день, легкий ветерок… Но от этого еще более зловеще все вокруг… Мрачное место. Действительно – проклятое. Там мы нашли камень с фиолетовой прожилкой чароита, самоцветного поделочного камня, который встречается только в этих горах, и больше нигде в мире…

Кодар, одна из жизней…

А сегодня меня преследует Ленинградец. К этому перевалу очень красивый подход – по узкому коридору, огибающему пик БАМ, под разными углами покрытому заснеженными ледниками, местами наклонно ведущими в скованные льдом, все в паутинах трещин озера. Скалы, зеркально гладкие сколы, каменные жандармы… И черная дыра под самым перевалом, похожая на комету с хвостом из сказки про мумми-троля – озеро, скрытое под снежником, коварное и манящее… Здесь мы передвигались в связках, здесь мы едва не сложили свои бестолковые головы… Нет, черная дыра уже оставалась далеко под нами, когда…Камнепад, и первый камень – размером с письменный стол… когда он летит вниз, подпрыгивая и переворачиваясь в воздухе, туда, где в оцепенении замерли друзья… Может, в тот момент я окончательно отдала свою душу Богам Кодара – чтобы только не… И Боги не допустили… Осела пыль, утихло эхо… И каким-то чудом все остались не только живы, но и целы… Почти. Где-то в этом хаосе Максу сломало пару тонких косточек на тыльной стороне ладони. И все дальнейшие подъемы и спуски по веревкам он осуществлял буквально одной левой, даже рюкзак на пути вниз не отдал. Большой и тихий ледник Светских Географов, со всех сторон закрытый каменными стенами, с раскисшим снегом по колено… тихий, потому что, наверное, внутри меня все еще звучал и звучал этот грохот…

Стена тумана обрубает мир. Вот палатка. Вот площадка. А вот – бац – и конец всему, край света… Он перемещается, этот край, надвигается, и невольно пятишься назад, чтобы не раствориться, не исчезнуть вместе с материальным пространством, на глазах превращающимся в ничто… В таком тумане только ежикам бродить… То и дело по тенту начинают стучать капли… Пятно неба показалось и скрылось, выплыла и пропала скальная вершина… Где-то впереди перевал Медвежий, который должен вывести нас из этого царства мглы и холода… конец июля? Нет, это какой-то затянувшийся февраль… Вчера мы готовы были целовать эту ровную площадку без мокрого снега и острых, как бритва, живых валунов необточенных свежих осыпей… После встряски на Ленинградце, после непростого многоступенчатого спуска, после изнурительной тропежки в ледяной каше – вдруг такой подарок! А теперь, просидев весь тусклый, закутанный облаками день в палатке, мы ропщем и с неприязнью оглядываем свое пристанище… Пересказана целая книга, придумана, начерчена на обороте карт и пройдена фишками игра, сыграно несколько партий в кости на массаж от проигравшей стороны… Ото сна уже тошнит, но вот горячая, прогоняющая засевший внутри озноб пища – это вызывает оживление… Рука Макса не сильно беспокоит, она не мешает ему осуществлять свое кулинарное колдовство, и вот в животике тепло, и на душе тоже теплеет… А утром, конечно же, как парящие драконы на неведомый нам сейшен, лохматые тучи уходят через наш перевал, волоча туманные хвосты… По долине перемещаются их тени, все движется, живое и трепетное, порывы ветра кажутся видимыми, трава зеленеет под солнцем, радуя глаз, уставший от черно-белого мира непогоды. Пик Черт, острый с этой стороны, плывет в голубых облаках среди белоснежного неба…

Кодар, одна из жизней…

С перевала Медвежьего мы легко по тропе скатываемся в теплый, пронизанным солнцем край… Треугольный изумруд озера Нины Азаровой лежит в каменной чаше. Ни следа мокрого снега, ледяного ветра… Здесь действительно лето, и тропа вьется среди невысоких стлаников и цветущих полян. Бросаем рюкзаки, подымаемся на морену, к озеру Пионер. Голубая гладь его с мелкой солнечной рябью, крутые и пологие берега, камни, созданные для того, чтобы сидя у кромки воды, греться на солнышке… И зеленые, бархатные, гигантские ступени спуска к ручью…

Что еще впервые в жизни было именно на Кодаре? Белопенные, живые, мохнатые, пульсирующие каскады водопадов Того, напоминающие почему-то гривы коней Посейдона, в темно-зеленой хвойной оторочке; полуразрушенные мосты, через которые вода переливается и исчезает где-то за краем… И дюны. Чарские пески.

Горы, горы, и вдруг – настоящая пустыня. Завораживающая геометрия светло-желтых барханов, песчаные волны, на которых жалко оставлять следы… Сосновые оазисы, усеивающие под собой круги шишками, озеро Аленушка, каким-то чудом не уходящее сквозь песок – и ручьи, вытекающие прямо из-под песчаных пирамид… Здесь обязательно надо переночевать… чтобы бродить по пустынным барханам под звездами, забывая себя за нереальными посеребренными линиями этих лунных холмов.

…Встречи с людьми, для которых Кодар – это дом. Эвен с лайкой и двумя вьючными оленями, жгущий костер, сложенный из бревен звездой, на пересечении лучей которой аккуратно закипает закопченный чайник… Он не ставит палатку, он ночует прямо под звездами, а олени пасутся неподалеку, прядая ушами и кося налитыми, как ягоды, глазами, и дым тонко плывет над голубичными кустами в сумерках…

…Падающая пластом на привале Света, находящая силы только поднять руку и пробормотать: «Какая красота!..» Женя и Макс, маленькими фигурками пробирающиеся между выветренными каменными марсианскими арками, которые рассыпаются от малейшего прикосновения… Рома с альпенштоком, ловко прыгающий по камням среди кипящей воды, таскающий наши рюкзаки на ту сторону…

…Пик БАМ, и далекие отзвуки камнепадов в темных его кулуарах с отвесной стороны, где не держится снег… И сияние перекрещенных ледников со стороны классического захода…

…Ручные бурундуки, суслики, верещащие от ужаса в каменных щелях, улепетывающие куропатки… Затаившийся, встрепанный и такой трогательный птенец…

…Ласковая ГМСка с широкими двухъярусными нарами, и вибрирующий звук флюгера, пронизывающий деревянный дом… Живое тепло бани и студеный запах Сакукана… Мириады звезд и прыгающий свет фонарика в кустах стланика, шаги друга на тропе…

Может быть, это лето все же прожито не зря? Может, нам дается передышка, чтобы понять и оценить то, без чего жизнь не полна и бессмысленна? Может быть…

Елена КОЧЕГАРОВА

[TypeError] 
array_merge(): Argument #1 must be of type array, null given (0)
/home/bitrix/ext_www/strahu-net.com/local/components/custom/wall/component.php:496
#0: array_merge
	/home/bitrix/ext_www/strahu-net.com/local/components/custom/wall/component.php:496
#1: include(string)
	/home/bitrix/ext_www/strahu-net.com/bitrix/modules/main/classes/general/component.php:607
#2: CBitrixComponent->__includeComponent
	/home/bitrix/ext_www/strahu-net.com/bitrix/modules/main/classes/general/component.php:684
#3: CBitrixComponent->includeComponent
	/home/bitrix/ext_www/strahu-net.com/bitrix/modules/main/classes/general/main.php:1068
#4: CAllMain->IncludeComponent
	/home/bitrix/ext_www/strahu-net.com/archives/kodar-odna-iz-jiznei/index.php:442
----------